Часть седьмая

КОНКРЕТИКА

Глава 1

После демократии

Есть два варианта: а) сидеть и ждать кризиса; б) действовать. Один арабский богач-философ сказал: «Я защищен, меня потоп не тронет, но как мне жить, когда народ мой тонет». Сегодня срочно нужны люди, разделяющие эту мысль.

Если вам более симпатично действие, надо определить направление движения и характер действий. Первый вопрос: что делать ? Второй вопрос: как делать ? Нужно ясно понять, чего мы хотим и почему. Чего не хотим, и — опять же — почему. Если ошибемся с направлением, все последующие шаги, как бы они не были продуманы, будут ошибочными. Потому что, как отмечалось, неправильное направление делает неправильным все действия в этом направлении. Далее определимся с характером действия. Если ошибемся, все усилия тоже окажутся напрасными. Потому что действия, нехарактерные для правильного направления, дают отрицательный результат.

Прежде чем перейти к рассмотрению классической темы «Что делать», выскажем свое мнение по ряду очень важных, с нашей точки зрения, проблем.

Во-первых, по сложившейся ситуации. С егодня населению раздуты неадекватные амбиции. Люди с уверенностью берутся судить на темы, о которых и 5 минут не думали. Суждение о глобальном составляется из микроскопического понимания, усугубленного воздействием СМИ. Эти суждения априори не умны. Рассужда я о макрополитике, не понимая предмета, люди подобны бабушкам, р ассуждающим на скамейке о причинах падения доллара. И с этим ничего не поделаешь. Ни за что на свете современный человек не признает своей некомпетентности. Его невозможно разубедить никакой логикой, потому что он не понимает этой логики. Его невозможно разубедить опытным путем, потому что невозможно поставить такой опыт. Но если бы даже это было возможно, современному человеку это не прибавило бы знаний. Потому что у каждого свой масштаб. Оцарапанная машина всегда будет для большинства большим горем, чем раненая страна.

Это факт, с которым нужно не бороться, а считаться. Как с погодой. Сегодня в России живет 140 млн. наполеонов. Никакого здравого предложения, противоречащего их амбициям, они не услышат, потому что слушать не будут.

Во-вторых, всеобщая дезориентированность, многократно обманутые надежды и ложные психологические установки породили в России атмосферу тотального недоверия. Люди не верят друг к другу. Стоит кому открыть рот на тему, превышающую бытовой или коммерческий масштаб, как на него накидываются с кучей подозрений и обвинений. Удивительная вещь, если человек скажет, что потратил свои деньги, купив на аукционе подержанные трусы, ему поверят. Подумают конечно, извращенец, но поверят. Но если человек скажет, что тратит свои деньги на спасение России, ему никто не поверит. Потому что сегодня это считается таким из ряда вон извращением, в которое просто нельзя поверить. На автомате вкрадывается подозрение, что слова про Родину являются прикрытием истинных целей. А дальше домыслы: наверное, выбраться куда-то решил или пиарится. Или ещё что задумал. А нас за дураков держит, про Родину рассказывает.

В итоге современные патриоты представляют погрязшую в мелких склоках массу, которая никому и ничему не верит. Которая рассуждает о колоссальных проблемах в логике «бабушки у подъезда». Дееспособность этой массы нулевая по определению.

Это факты, которые нельзя игнорировать. Наша реальность: мы живем в обществе болезненно амбициозных и скептических наполеонов. Какая она, эта реальность, хорошая или плохая, не имеет значения. Главное, это данность, которую нужно учитывать.

По понятным причинам, врагам и многим политикам выгодно культивировать хаотичное состояние масс. Благо, в технологиях, обеспечивающих кашеобразность патриотизма, недостатка нет. Враги видят в этом гарантию заданного направления. Политики видят в одурманенном народе бесплатную массовку, которая ходит на выборы, чем обеспечивает им легитимность власти. В итоге все эти ребята рушат Россию, даже не понимая этого.

На первый взгляд, ситуация тупиковая. Как могут неорганизованные люди противостоять целенаправленным действиям. На стороне врага огромные финансы, административные и интеллектуальные ресурсы, а в рядах патриотов, как говорил Ленин, «разброд и шатания» . Можно ли что-то сделать в ситуации, когда общество поражено наполеоновскими амбициями и тотальным недоверием друг к другу?

Мы отвечаем твердо – можно. Можно и нужно. Первое, что нужно сделать, это зафиксировать врага. Сама по себе фиксация укрупняет проблему до уровня свой/чужой. Этим упрощается ситуация, что позволяет понять её огромному количеству людей. В итоге мы уходим от мелочных дрязг, к обсуждению которых сегодня нас так активно толкают демократические швондеры. Когда враг становится понятен, исчезают полутона, и куча проблем, казавшихся ранее неразрешимым, решаются сами собой. С момента фиксации врага все становится предельно просто: враг напал на нашу землю, и её нужно защитить. Вот черное, вот белое, и никаких толкований. « Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» ( Мф.5,37) .

Когда враг ясен, под знамя борьбы с врагом стягиваются самые разные люди, у которых в обычной жизни не было шанса найти точки соприкосновения. Представители самых разных конфессий, национальностей и взглядов поднимаются освобождать Родину. Потому что «не смеют крылья черные над Родиной летать» . Не нужно никакой логики, никаких доказательств. Люди просто начинают верить своим глазам. Крестьяне, рабочие, врачи, ученые, промышленники смотрят на разорение страны, и видят его. Появляется истина, не нуждающаяся в доказательстве. Вокруг истины православные сплачиваются с язычниками, мусульмане с иудеями, и образуют единый фронт. Все мелкое и бытовое перед лицом Великой опасности исчезает. Как пел Высоцкий, «если Родина в опасности, значит, всем идти на фронт» .

Это слова касаются не только России. Все, кто считает Францию, Германию, Бразилию или Ирак своей Родиной, поднимутся против лукавого врага, представшего в миллионе образов. Пока враг не стал очевиден для большинства, единства не будет. «Вожаки», спекулирующие на бытовом национализме и социальных проблемах, будут растаскивать общество. Одни из них просто неумны. Не зная брода, они суются в воду, увлекая за собой других. Другие «вожаки» нечестны, и неплохо зарабатывают на теме патриотизма. Никакого результата ни у тех, ни у других по определению не может быть. Но воду на мельницу врага они льют уже тем, что дискредитируется само понятие патриотизм.

* * *

На одном конце Единое, на другом множественное. Бог един. Враг множественен. Имя врага, духа нечистого, легион. «Легион имя мне, потому что нас много». (Мк.5,9) Множественное есть противоположность Единого.

Если спроецировать такое понимание на противостояние двух цивилизаций, потребительской (современной) и традиционной, поле выглядит как противостояние отряд витязей, рыцарей и джигитов мириадам и мириадам мошкары. Отважные воины машут мечами, но тучи москитов проникают сквозь доспехи и жалят живое тело. Воины теряют ориентиры и толком не понимают, куда машут мечами. Они попадают не по москитам, а друг по другу. Начинаются взаимные разногласия и обиды, усиливающие эффект москитной атаки. Воины скидывают с себя железные латы, под которые залезли москиты, но уже поздно. Спустя некоторое время обессиленные воины падают. Кровососы начинают кровавое пиршество. К ним подключаются черви и прочие падальщики. Спустя некоторое время все превращается в кишащее месиво, где павшие воины теряют свои очертания.

Кажется, легион москитов неуязвим. Но это не так. Стоит назвать его по имени, как приходит понимание, что махать мечами в этой ситуации бесполезно. Сконцентрировав на проблеме все виды энергии, интеллектуальную, материальную и административную, воины понимают, что в этой ситуации не меч нужен, а клопомор. Осознание этого дорого стоит.

* * *

Мир вошел в новую, постдемократическую эпоху. Необычность современности в том, что у неё не было предшественника. Демократии не было, была иллюзия демократии. После иллюзии наступила постдемократия, и действительность вломилась в наше сознание. Не вошла, а именно вломилась. Обозначившись крайне выпукло и безапелляционно, новая реальность застала нас врасплох. Огромное количество людей не готово к восприятию реальности. Оно отказывается верить своим глазам, предпочитая дальше видеть сны.

Эпоха иллюзий оставила в наследство перевернутые установки. Люди видят утопию и отворачиваются от действительности. Никакие логические умозаключения не заставят их отказаться от грез. Люди грезят демократией по Фету «радость чуя, не хочу я ваших битв» . Ухватившись за сказку, позволяющую спрятать голову в песок, люди не хотят с ней расставаться. Но иллюзия не может быть вечной. Умирает или иллюзия, или носитель иллюзии. Наркоман не может вечно находиться в наркотических грезах. Чем дольше он проводит в них время, тем жестче похмелье. Аналогично и с Человечеством. Не может общество жить утопическими грезами, как бы прекрасны они не были, в реальном мире. Сладкоголосые змеи-СМИ создают заблудившемуся путнику мираж, ведя его к смерти. Стремление построить рай на земле неизбежно превращается в реальный ад. Демократия, спекулируя на стремлении человека к счастью, в итоге ничего не дает, но лишает всего, в том числе и души. Первых людей соблазнил змей. Древних соблазняли сирены. Сегодня в роли соблазнителей демократы. Они никого ни к чему не принуждают. Манипулируя эмоциями и жонглируя чувствами, они порождают в людях ощущение свободы и независимости. Пришел сатана в новом обличии, соблазняющий народы земли, про которого сказано в Апокалипсисе: « сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы» (Откр.20,7)

У кого хватит масштаба охватить полноту ситуации, и не поддаться соблазну? Даже мельче, у кого хватит духу подвергнуть сомнению предложение войти в счастье? Ни у кого. Вернее, у единиц, способных воспринимать действительность в масштабе государства. Но много ли таких людей на планете? Мало. Поэтому большинство будет соблазнено.

Если победит змей, никого не останется, ни православных, ни мусульман, ни иудеев, ни язычников, ни буддистов. Даже сектантов не останется. Останутся только те, кто поклонится сатане, золотому тельцу. Остальные будут уничтожены тем или иным образом. «Образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть. (Откр. 13,15-18)

Сегодня князь мира проявляется зримо. Апокалиптическое число 666 присутствует на всех штрих-кодах (в электронном написании числу «6» соответствуют две длинные параллельные палочки, которые можно увидеть на каждом штрих-коде, в начале, середине и конце).

На наших глазах, воочию, устанавливается царство золотого тельца. Обратите внимание, как слова «грех», «соблазн», «искушение», прочно вошли в рекламный лексикон. Поговорите с людьми, работающими или работавшими в «свободных» СМИ, и они вам расскажут, что твориться за кулисами. Для читателя будет новостью, но, например, на некоторых телеканалах уже открытым текстом запрещают упоминать о достижениях России. Запрещают всякую положительную информацию, создающую России положительный образ. Все направлено на то, чтобы размыть величие России и СССР и подчеркнуть привлекательность потребительской культуры. Бандиты называются террористами или повстанцами, в зависимости от того, против кого воюют эти бандиты. Если против России, значит повстанцы. Если против Запада, значит террористы. Учителя могут рассказать, что учат дети о Второй Мировой Войне. Оказывается, Россия была на подхвате у Запада, доблестно победившего Гитлера. Доходит до откровенного идиотизма. Тот факт, что гражданин СССР, Юрий Гагарин, первым вышел в космос, кажется, невозможно переврать. Но нет предела совершенству. Великое событие Человечества представлено вскользь и с чудовищным искажением. Это событие описано так, что в 1961 году советская военщина «запечатала живого человека в ракету, и запустила на орбиту». Создается образ, что «военщина» сначала собак запускала, а потом начала ставить опыты на людях. И это «изобличающий» факт не удалось скрыть от прогрессивной общественности.

Отдельно следует сказать о книгах, которыми сегодня пичкают читающее население. Возьмите любую дорого изданную книгу, изданную массовым тиражом и посвященную Мировой истории. Вы ничего не найдете про Россию. Вернее, найдете, но вскользь. Какой-нибудь «великой» Шотландии или Австрии посвящаются целые страницы. Россию, у которой половина Красноярского края больше всех вместе взятых «великих империй», игнорируют. Обратите внимание, у демократов существует негласный запрет на словосочетание «Великая Россия». Будь они хоть трижды патриотами, великой Россию они не видят. «Великая Америка» пожалуйста, а «Великая Россия» никак.

Невежеством это объяснить нельзя. Здесь чувствуется целенаправленная работа по формированию сознания. Неприятно, что открываются такие издания зачастую портретами руководителей России и предисловиями от их имени. Например, Мировая История, изданная в 2003 году тиражом 600.000 экз. производит впечатление, что Россия не участвовала в мировых событиях. А те книги, что не восхваляют Россию, а хотя бы говорят правду, выходят в виде серых тетрадок тиражом по 2.000 экз., которые и в руки брать не хочется.

Этому можно посвятить целую книгу, но и сказанного достаточно, чтобы признать, идет самая настоящая война. Пройдет ещё одно поколение, и мы получим не «поколение пепси», которое все же находилось под влиянием пап и мам, помнящих реальность, которых в школе учили, что такое совесть и Родина. Мы получим поколение, у которых отшибли память. Это будут иваны, не помнящие родства, которые никогда не найдут дороги домой, потому что они её не знают. Потому что они космополиты, люди, атомизированные Рынком. И вина в этом будет на нас, на поколении которое учили в школе, что такое честь и Родина.

* * *

Пока мы не осознаем весь ужас развязанной против России информационной войны, народ беспомощен. Миллиарды соблазнённых продолжат идти за змеем, играющим на дудочке гуманизма, в пропасть. Спасатели России всех мастей будут твердить, как заведенные: « демократия хорошо, остальное плохо» . Ничего не понимающая масса будет повторять слова «вожаков». Почему недемократия плохо, у них бесполезно спрашивать. Ответ один: потому что... Далее тирады общих слов в стиле: « Выбирать хотим... Мы не быдло...». Выглядит это как митинг оруэловских овец из "Скотного двора", твердящих, как заведенные: « четыре ноги хорошо, две ноги плохо ». Зрелище убого и потешно, и потому отторгается большинством на интуитивном уровне.

Нам выпала судьба жить в уникальной эпохе. Ситуация не имеет аналогов. Нельзя скопировать готового решения. Технологии прошлых эпох не подходят. Нельзя войти в одну реку дважды. То, что было хорошо для решения вопросов индустриальной эпохи, не годится для постиндустриальной, все явственнее переходящей в информационную и виртуальную.

Ритуальные заклинания затуманили народу мозги. Люди отказываются видеть факты. «они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют» (Мк.4,12) Никто не видит, до чего мы довыбирались. Все как в сказке про Марью-искуссницу. " Ты ходи и спи, ты сиди и спи. Позабудь про все. Что воля, что неволя, все равно, все равно ".

Заколдовали нашу Россию. Всех заколдовали, русских, евреев, казахов, грузин, европейцев, азиатов. Православных, мусульман, буддистов, иудеев, атеистов, язычников, сектантов. Всех поголовно. Глупо сердиться на заколдованных. Их нужно расколдовать. Пока люди заколдованы, они будут тратить свою энергию против себя. Собачиться между собой будут, митинговать, говорить общие слова. И так до тех пор, пока не придёт ясного понимания ситуации. Когда массы очнутся, все, в том числе и те, кто сегодня с пеной у рта защищает "демократию", пересмотрят свою позицию. Бывшие демократы покаются, и очень может быть, принесут пользы Родине больше, чем многие из сегодняшних понимающих. Кающийся выше праведника. « Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся , нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк.15,7) Аналогичные места можно найти как в Коране, так и Торе.

* * *

Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, растет энергия недовольства. С другой стороны, растет отторжение всякой политики. Многократно обманутая масса в прострации, потому что, как пел Высоцкий, « настоящих буйных мало – вот и нету вожаков ». Единственно продуктивным действием в этой ситуации будет призыв ко всем, кто разделяет генеральное направление, кто понимает античеловеческую природу демократии, объединиться. Как объединиться, это второй вопрос, который будет изложен в следующих работах. Здесь можно сказать только то, что новое объединение не должно иметь ничего общего со старыми формами. Политические партии образца КПСС канули в прошлое вместе с индустриальной эпохой. Поэтому все современные политические партии, построенные по подобию партий прошлого, похожи на коммерческие ларьки. Они даже не смешны, они ничтожны в своей убогости. Формально имея по 50.000 «партийцев», по факту у них вместо людей подписи, собранные студентами, пенсионерами и безработными по 20 рублей за подпись. Ни у кого нет иллюзий относительно истинных целей подобных партий. Будущее за новой формой организации, учитывающей информационную эпоху.

Обращение

Уважаемые единомышленники! Мы имеем дело с самым страшным врагом за всю историю человечества. Перед лицом опасности приглашаем всех к любому виду сотрудничества, любой помощи и участию. Если вы против демократии, этого достаточно, чтобы считать себя единомышленниками. Не будем копать дальше, чтобы не погрязнуть в бесконечных словесных баталиях. Это уже становится смешно. Достаточно, что вы против демократии. Что вместо демократии, выясним потом, в процессе борьбы с демократией. Пусть сейчас одни считают оптимальной советскую модель. Другие видят будущее за той или иной разновидностью иерархической моделью. Третьи предлагают что-то экзотическое. Чтобы сесть и разбираться с этим, сначала нужно отразить агрессию. Сейчас важно не проиграть время. Завтра будет поздно. Сначала нужно сплотиться против врага, а потом, в процессе борьбы, разбираться, что вместо демократии. СССР возрождать будем, монархию восстанавливать, диктатуру вводить или новую государственную модель создадим. Но это все потом. Сейчас «Все для фронта, все для победы!»

Глава

Наше предложение

Когда люди предлагают что-то сломать, закономерно спросить, а что они предлагают взамен? Призыв сначала сломать, а потом что-нибудь придумаем, не вызывают доверия. Без общего понимания, что вместо демократии, невозможно конструктивно действовать. Но здесь подвох. Можно всю энергию пустить в гудок. Споры, что вместо демократии, могут длиться веками, тогда как ситуацию нужно решать сейчас.

Мы все это прекрасно понимаем. Поэтому предлагаем борьбу с демократией начинать прямо сейчас, а изыскания, что вместо демократии, вести параллельно. Это будет способствовать нарастанию критической массы единомышленников, которая по закону перехода количества в качество однажды станет реальной силой. Пока же каждый может на доступном ему уровне вести антидемократическую пропаганду. В самое ближайшее время мы издадим наше видение этой борьбы. Каждый сможет оценить её реальность и понять свою роль в этом процессе. А пока можно заняться партизанщиной.

Теория не пересекается с практикой. Пока нет общего мнения, что вместо демократии, можно ориентироваться на наше видение. Приглашаем всех заинтересовавшихся ознакомиться с тем, как мы понимаем оптимальное устройство России. Ещё раз подчеркиваем, что это не руководство к действию, это наше мнение. Предлагаем мы его не потому, что оно нам нравится, а потому, что ничего другого не находим. Ищем и не находим. Если кто видит лучший вариант, мы готовы переключить свою энергию на реализацию лучшей модели.

Напоследок скажем наше понимание уровня ответственности. Мы ставим себя на место родителей, у которых заболел ребенок. Мы очень хотим ему помочь, и потому лучшим проектом будем считать не тот, который свой, а тот, который поможет нашему горю.

Суть и виды государства

Всякое государство есть живой организм. Согласно определению геополитики, государство есть организм, укорененный в почве. Следовательно, это по-настоящему живой организм, небиологический вид жизни. Как у всякого организма у него есть что-то типа инстинкта самосохранения. Различия между государственными организмами сводятся к принципу возникновения власти (идея государства). Все остальное, вытекающие последствия. Напомним, что идея государства, она же политическая идея, есть принцип формирования власти. Идея двигателя — источник энергии. Идея государства — источник власти.

Все государственные механизмы делятся на два типа, выборные и невыборные. Демократические варианты объявляют источником власти народ. Прямым голосованием, тайным, через представителей или ещё каким способом, выбирается власть. Участие народа в выборах власти есть главный признак демократии. Всякий, кто объявляет выборный принцип базовым, является демократом. Коммунисты, фашисты, либералы, республиканцы и прочие учения по своей внутренней сути являются разновидностью демократии. Все они составляют одно семейство – демократическое.

Так как демократию мы уже изучили и нашли неприемлемой, остается рассмотреть другие, недемократические варианты. В рамках каждого множество подвидов, но генеральное направление неизменно: власть не должна выбираться.

Все недемократические варианты можно назвать диктатурой. Есть два вида диктатуры, на силе и на авторитете. В одном случае население признает власть, будучи подавленным аппаратом насилия. В другом случае за властью признается авторитет, достаточный для того, чтобы не оспаривать власть. Нам нужно понять, какая модель диктатуры лучше. При рассмотрении этих вариантов попробуем избавиться от негативных образов, рождаемых словом «диктатура». Будем иметь в виду, что это искусственно сформированный эффект. Его цель, на уровне эмоций формировать отрицание диктатуры. При разговоре с широкой массой это нужно учитывать, и пользоваться другим термином. Например, диктатура принципа, вертикаль власти и т.д. Здесь же мы продолжим пользоваться термином «диктатура», чтобы отличать один вид диктата от другого. Читая дальше, вы поймете, о чем идет речь.

Признак оптимальной государственной модели.

Прежде чем рассматривать варианты диктатуры, зададимся вопросом, какая конструкция оптимальна для человеческого общества? Это порождает ещё один вопрос, что считать оптимальной? Критерий определяется естественным стремлением системы. Не благими пожеланиями и не эмоциями правителя, а стремлением самой системы. Нужно найти такую систему, которая в силу своей природы стремится сделать общество здоровым . Под «здоровым» мы понимаем заинтересованность системы в формировании у людей человеческих качеств . Хорошая система та, что жизненно заинтересована прививать народу человеческие качества. Само существование системы должно зависеть от успеха в этом деле. Если система сформировала эти качества, значит, она живет и процветает. Если нет, значит, умирает.

Чтобы было абсолютно ясно, что мы имеем в виду, покажем это на примере демократии. Её античеловечность в том, что жизнь и развитие этой системы прямо зависят от уничтожения в человеке человеческих качеств. Чем меньше в людях принципов, тем больше развивается демократия. Чем больше принципов, тем меньше демократия. Если совести и чести займут в иерархии ценностей высшее место (выше денег), демократии развалится. Вы спрашиваете, почему? Потому что если люди будут считать главным ориентиром совесть, это отразится на их потребительской активности. В итоге отразится на экономике. Так как демократическая модель по определению является атеистической моделью, в её основе лежит экономика. Прочность этой системы по определению в первую очередь зависит от состояния экономики. Причем, не просто экономики, понимаемой как средство обеспечения жизнедеятельности общества, а как способе постоянного извлечения прибыли. Иными словами, на постоянно растущей экономике. Мы писали выше, что стоит только этому типу экономики замедлить свой рост, как она рухнет. Получается, фундамент демократии есть особый вид экономики, способный существовать только при условии постоянно растущего темпа потребления. Если потребление перестанет пониматься смыслом жизни, рост потребления затормозится. Экономика, фундамент системы, рухнет, и следом рухнет конструкция.

Природа экономики и государственной системы

Экономика бывает двух видов. В одном случае как способ обеспечения материальных нужд общества. В другом варианте как способ получения прибыли за счет общества. Иначе говоря, в одном случае экономика превращается в цель, перестраивая под себя общество. В другом случае экономика средство, обслуживающее общество. Когда экономики понимается как прилагательное, пропаганда явно вредных видов производства, например, табака или спиртного, невозможна. Государство недемократического типа запрещает эти виды коммерции, какую бы прибыль не давали потому что они уничтожают его фундамент. В демократических государствах любая пропаганда, несущая прибыль, легализована. В том числе наркотиков и разврата. Последний вариант коммерции рекламируется под видом борьбы с наркоманией и СПИДом. Демократическое государство разрешает травить своих граждан, потому что это в целом развивает экономику, укрепляя систему. Демократическое общество, чтобы элементарно существовать, вынуждено уничтожать традиционные ценности. Выше мы затрагивали этот вопрос. Демократия не может отказаться от идеи превращения людей в примитивных пустых обывателей с интересами не выше плинтуса. Атомизация общества во всех демократических обществах является не следствием чьей-то злой воли, а результатом природы демократической системы. Это её единственный шанс существовать. Здоровое общество при демократии в принципе невозможно. Его негативные процессы есть следствие фундаментальных особенностей системы. Борьба с этими пороками не может иметь результата. Она бессмысленна, как всякая борьба со следствием. Демократические общества обречены разлагаться только в силу того, что они демократические.

Оптимальной моделью для общества считается система, жизнь которой зависит от наличия в людях человеческих качеств. Она существует, пока ей удается воспитывать в людях понятие совести и чести. Подчеркиваем, под оптимальной системой мы понимаем не ту, что зависит от качества правителя, а ту, что в силу своей природы стремится культивировать человеческие качества. Жизнь этой системы зависеть от того, решит она эту задачу ли нет. Поэтому она всеми силами будет стремиться её решить. Природа правителей в данном случае вторична. Первичной оказывается природа самой системы. Правители могут меняться, система всегда неизменна. Это значит, что по теории вероятностей плохие и хорошие правители составят усредненную величину, но конечный итог будет зависеть от стремлений самой системы. С такой позиции демократия обречена уже потому, что хорошие правители не в силах повлиять на генеральное направление природы демократии.

Глава 2

Диктатура на силе

Начнем наше рассмотрение с вариантов, где принцип формирования власти лежит в силовой области. Кто сильнее, тот и власть. Для чистоты исследования абстрагируемся, насколько это возможно, от эмоций. Представим себя инопланетянами, получившими задание найти модель, природа которой стремится культивировать людям человеческое.

Власть, навязанная силой, именуется диктатурой, тиранией и прочее. Эти слова несут в себе отрицательную смысловую нагрузку, и потому неизбежно влияют на сознание. Мы это понимаем, и учитывать это. Тем более, слов, определяющих такую форму власти с положительным оттенком, нет.

Итак, диктатура. Рассмотрим естественные устремления её природы. К чему она тяготеет? Как это ни удивительно, диктатор обязан прививать народу понятия патриотизма, чести и долга. Если он не будет формировать иерархию ценностей, где человеческие качества стоят выше прибыли, стимулом будут материальные блага. Такое общество, в силу внутренних законов, неизбежно повторит путь протестантизма. Понимание прибыли как высшей ценности сделает из людей потребителей. Далее экономика начнет становиться единственной основой государства. Людей активизируют потреблять все больше и больше. Это желание обосновывают различными правами со свободами. Далее лозунги в духе «вся власть народу». Нарастают протестные энергии. Их старательно подкачивают враги. В определенный момент они начинают превышать силу государства. В час «Х» эти энергии буквально разрывают страну на части. Диктатура рушится, и на ее обломках расцветает демагогическая риторика. демократия и власть перейдет к капиталу. В общем, все то, о чем мы говорили выше.

Чтобы не потерять власть, тиран обязан прививать патриотические настроения. Но парадокс в том, что чем успешнее тирания прививает народу идею совести и долга, тем меньше народ способен терпеть осознанную несправедливость. А так как власть на силе означает власть насильника над жертвой, власть террориста над заложниками, несправедливости не избежать. Честные граждане, двигаемые понятием о чести и подстрекаемые внешними врагами, вступают в борьбу с тиранией. При первой же возможности такая власть будет свергнута.

Получается, чем больше тоталитарная система создает людей чести, тем ближе она к гибели. СССР создал диссидентов, которые его развалили. При этом люди сами толком не понимали, чего они хотят. Это были инструменты, которыми манипулировали западные специалисты, но эффективными эти инструменты стали благодаря тому, что в школах детям объясняли, что такое совесть. Когда воспитанный в таких традициях человек видел в реальной жизни явления, противоречащие его принципиальным установкам, он становился идеальным материалом для вражеских манипуляций.

* * *

Диктатура - самая хрупкая конструкция. Талейран, наполеоновский министр, однажды сказал, «штык всем хорош, но сидеть на нем нельзя» . Мировая история подтверждает справедливость этого высказывания. Поэтому диктаторы и тираны во все времена всеми силами искали иное, не силовое основание своей власти. Одни объявляли себя ставленниками (или наместниками) Бога. Другие заявляли, что их выбрал народ. Кто не смог уйти от силового основания своей власти, того свергали. О тех, кто мог, поговорим ниже.

Чтобы окончательно убедиться в порочности диктатуры, рассмотрим её лучший вариант. Представим, у власти стоит умный и честный диктатор, обладающий набором волевых и организаторских качеств. Предположим, он использует свои таланты на благо народа. Под его властью нет никаких выборов, система избавлена от временщиков и кажется, государство должно быть прочным, а народ благоденствовать. Но это только кажется. Все будет хорошо до тех пор, пока у тирана все получается. Как только начнется невезенье, начнутся ошибки. Если возникнет ситуация, которая потребует затянуть пояс, народ, не умея понять причины, возропщет. Тиран, чтобы удержать страну от развала, будет вынужден применять непопулярные меры — грубую силу штыка, на котором, как было сказано выше, сидеть нельзя. Из благородного отца отечества он в глазах народа превратится в деспота. Потеря авторитета будет компенсироваться полицией и армией. В итоге получится искусственная конструкция, удерживаемая штыками. Общество станет чем-то вроде зайцев, которых силой заставили сидеть на дереве. Ослабнет сила, и зайцы разбегутся.

Но это еще полбеды. Что мешает постоянно удерживать конструкцию силой? Как говорится, была бы сила. Но, как показывает практика, полицейскую силу невозможно постоянно наращивать, в то время как внутренние противоречия при диктатуре неизбежны и нарастают постоянно, до бесконечности.

Допустим совершенно нереальную ситуацию — тирану всегда везет, у него все получается, сложных ситуаций не возникает. Но и такая ситуация обречена. Есть одно непреодолимое обстоятельство — тиран когда-нибудь умрет. Каков механизм замещения вакантной должности? Только через борьбу за власть. В этой борьбе примут участие придворные и оппозиционные группировки. Победит группировка самых бессовестных и беспринципных. Честные и совестливые всегда проигрывают битвы такого рода. С этого момента власть перейдет от диктатора-человека к диктатору-партии.

Что есть политическая партия? Во-первых, это болезненное лекарство, которое после выздоровления государственного организма более ему не нужно. Это значит, политическая партия после решения своих целей должна уничтожаться. Во-вторых, партия, это хищник, который, когда ему некого есть, ест сам себя. Если его не уничтожить, он превращается в язву на теле государства. Поэтому любое общество под властью партии обречено. Причем идейное наполнение партии не имеет никакого значения. Будь это фашисты, демократы, коммунисты или еще кто-то, самоуничтожение обществе произойдет в два этапа. Первый — борьба за власть, время суровых испытаний. Под партийные знамена стягиваются воины духа, готовые на страдания и смерть ради идеи. Про таких у Некрасова сказано: «Ему судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь» . Эти условия выполняют роль очистительного огня, выжигая «соломенных» людей, «стальных» же сплавляя в монолит. Страдания выводят из партийного организма шлаки — ищущих выгоды или просто случайных людей. Никакая сила, кроме такой же стальной организации, не может противиться настоящей партии. Государство со всем своим карательным аппаратом по сравнению с этими людьми — ничто. Оно может убить некоторых членов такой организации, но никогда не сможет их победить. Непобедимость — их внутреннее и потому неустранимое качество. Чиновники никогда не будут способны противостоять воинам.

Второй этап — получение партией власти. Возникают принципиально новые условия. Если борющаяся партия несла своим членам страдания, то победившая партия несет своим членам привилегии. На разные условия стягивается разный тип людей. На выгоду стягиваются обыватели, ищущие личных благ. Это объективный закон. В партию-победительницу, как мухи на мед, слетаются карьеристы и приспособленцы. Идея, за которую вчера умирали, при активном участии новых «партийцев» выхолащивается, обрастает канцеляризмами и умирает.

Партия, пока еще живы старые борцы, сохраняет первичное лицо, но из-за нарастающего потока карьеристов, устраивающих внутрипартийную драку за посты, быстро хиреет. Все начинает решать не бескорыстная преданность делу партии, а владение приемами бюрократической борьбы. Побеждает тот, кто умеет подставить товарища и лучше прогнуться перед начальником. Люди чести в такой борьбе всегда оказываются побежденными. Верх наполняется негодяями. Укрепляя себя, они притягивают таких же негодяев. Если в борющейся партии уплотнения (группировки) возникали только вокруг идейных моментов, то в победившей партии группировки возникают по меркантильным поводам. Как раньше группы выдавливали одиночек, проникших в ряды партии с меркантильными целями, так теперь идет тот же процесс, но с обратным знаком — выдавливаются идейные одиночки. Между рядовыми членами партии и партбоссами встает стена непонимания. Рядовые партийцы, видя предательство идеи, или сами пускаются во все тяжкие, или безрезультатно ищут правды, или идут на компромиссы, приспосабливаясь к новым условиям, или покидают партийные ряды. Никакая идейная борьба в новых условиях больше невозможна. Революционно-идеологическую элиту сменяет административно-хозяйственный актив. На смену Марксу, Ленину и Сталину приходят хрущевы, брежневы и черненки. В лучшем случае места вождей занимают честные завхозы. В худшем — воры. Но в конечном итоге политкомиссаров всегда сменяют политкоммерсанты. В теле партии возникает злокачественная опухоль, растущая вокруг тщеславия (тщетной славы) и стремления к выгоде. Новые «партийцы» никогда не верят в то, что говорят. Для них это просто выгодная работа. Двойная мораль разрушает ключевые и фундаментальные узлы государства.

В книге «Сломанный меч империи» Калашников пишет: « Нет, мы не проиграли американцам. Нам всадили кинжал в спину свои же партийные бонзы. Для победы в полувековой холодной войне не хватило одной лишь “малости” — суровой, закаленной элиты. Нас убили номенклатурно-комсомольские черви ». К сожалению, автор не понимает, что появление «червей» есть следствие системы. Партия-победительница их генерирует, а аппаратно-чиновничья борьба так селекционирует, что во власть попадают только самые «ядреные» черви.

Понятно, что под такой властью никакое общество жить не сможет. И ничего здесь не сделаешь. Поэтому диктатура, вне зависимости от того, кто ее осуществляет, — партия или человек, — самая порочная конструкция. Партийная бюрократия всегда есть власть беспринципных людей. Власть любой партии — самая обычная диктатура, ибо, раз власть всякой партии основана на силе, значит, всякая правящая партия есть диктатор. Чтобы скрыть это обстоятельство, власть говорит, что властвует она только потому, что ее выбрал народ, то есть прячется за демократией. Но шила в мешке не утаишь. Народ знает, что он ничего не выбирал. В итоге возникает двойная мораль со всеми вытекающими последствиями.

Наиболее близок и понятен нам пример с диктатурой КПСС. Согласно коммунистической теории, власть должна не назначаться, а выбираться народом. В первые годы советской власти это привело к тому, что выбираться во власть стали местные богатеи, располагавшие средствами для рекламной кампанию. Получилось точно как в пословице: за что боролись, на то и напоролись. Хотели народных выборов власти? Получайте! Что делать? Как оправдать власть? Коммунисты нашли выход в рекомендации, то есть партия не назначала руководителей, а рекомендовала. Но эта уловка не отвечала на фундаментальный вопрос: на каком основании, товарищи, правите? Откуда ваша власть, раз Бога нет и выборов нет? Чтобы не выглядеть диктаторами, пришлось возвращаться к выборам, правда, на этот раз фиктивным, то есть прятаться за вывеску демократии. Начались потешные выборы, где 99,9% голосовали за КПСС. Всем, и в первую очередь коммунистам, было очевидно, что это профанация, но где выход? Признаться в диктатуре — самоубийство. Сказать, что их власть от Бога — курам на смех. В итоге говорили одно, делали другое. В Евангелии сказано, что « царство, расколовшееся само в себе, не устоит, и человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1,8) . Американцы лишь помогли «углубить и расширить». Система рухнула из-за своего неустранимого внутреннего порока — отсутствия фундамента. Работы Ленина и прочих теоретиков не могли служить фундаментом, потому что исходили из утопических установок демократии, а не из реальной природы человека. Власть КПСС продержалась бы дольше, если бы партия сказала правду. Сказала бы, что выборы — это не выборы в прямом смысле, а ритуал, демонстрирующий единство партии и народа (примерно по этому пути идет правительство Китая). Возможно, такое признание и устраняло бы повод для рождения двойной морали, но не решало бы главного. Вопрос, на чем, товарищи, основана ваша власть, по-прежнему висел бы в воздухе. У КПСС было два выхода: или признать себя диктатором и дожидаться возникновения достаточной протестной силы внутри общества, или продолжать устраивать потешные выборы, хоть как-то оправдывавшие право на власть. Тот и другой путь был самоубийственен, и в итоге СССР развалился.

Сказанного достаточно, чтобы сделать вывод: власть, основанная на силе, вне зависимости от того, кем она представлена, диктатором или партией, есть порочная конструкция, обреченная погибнуть в силу внутренних противоречий. На смену диктатуре всегда приходят «сладкоголосые змеи» и устанавливают диктатуру капитала — демократию.

* * *

Помимо сказанного, хотелось бы обратить внимание, что никакую идеологию, предлагающую устроить мир без Бога, нельзя реализовать в принципе. И вот почему. Реализовать цельное учение можно при условии, если есть человек, а идеально группа, понимающих учение не частями и кусками, не по вершкам и в общих чертах, а полностью. Это как полководец, охватывающий масштабом мышления все поле сражения. Или архитектор, видящий все здание еще до его постройки. Если человек не вмещает объема целиком, он не может быть ни полководцем, ни архитектором.

К строителю государственной модели предъявляются еще более жесткие требования. Политик, не понимающий, что он хочет строить с помощью инструмента (власти), который хочет получить, похож на строителя, который просит денег на дом, но чертежи этого дома показывать отказывается. Вместо этого он говорит общие слова, что дом будет хороший, и все жильцы будут счастливы. Естественно, никто в здравом уме и твердой памяти денег ему не даст. То, что этим типам (выборным политикам) удается получить власть, свидетельствует о уровне понимания выбирающих.

Помимо масштабного мышления, государственному строителю нужна железная воля и крупный организаторский талант. Набор всех этих редких талантов должен совместиться в одном лице (или сразу в нескольких). Допустим, хотя бы один такой человек появился. Допустим, теория его идеальна. Допустим, он честен, беззаветно предан своему делу, масштабное мышление позволяет ему отличать первичное от вторичного. Никакая сиюминутная выгода не соблазнит его и не собьет с курса. Железной рукой он проводит нужную политику, игнорируя текущие неудобства и сиюминутные соблазны. Даже страдания народа не остановят его, потому что он знает, что они временные и помнит слова Суворова: « Стремящемуся к великому надлежит и потерпеть ». Он сам терпит, вся команда терпит, и весь народ терпит. Симулянтов, паникеров и пораженцев он сметает с пути.

Время реализации задачи пропорционально масштабу задачи. Чтобы перестроить мир, требуется очень много времени. Одной человеческой жизни на это не хватит. Отец-основатель изначально понимает, что конечных результатов он не увидит. Нужно растить преемника, который продолжит начатое дело. Для продолжения такой миссии преемник, способный иметь власть на силе, должен иметь ровно столько же талантов, сколько основатель. И ни талантом меньше. (Обращаем внимание, что таланты создать нельзя).

Если повезет, такой человек найдется. Но постоянно везти не может. Как только везение заканчивается, на роль руководителя приходит человек более низкого уровня. Допустим, это абсолютно честный человек, видящий свою задачу в народном счастье. Понимание честности он будет формировать из своего понимания ситуации. Так как он не мыслит в масштабе всего мира, но народу хорошо сделать хочет, он будет делать хорошо так, как понимает это хорошо. Железной волей он будет продавливать правильные, с его точки зрения, решения. Но если у него не будет масштабного мышления, это означает, что честно действуя по ситуации, он будет ее разрушать. Там, где масштабный человек приказал бы затянуть пояса, немасштабный, не понимая дальней угрозы, подложит своей добротой бомбу замедленного действия под всю конструкцию. Он сделает так, как на данный момент лучше. Во что это выразится в будущем, он не видит, потому что имеет ситуативное, а не стратегическое мышление.

Выходит, что всякая конструкция, построенная на философском учении, имеющем точку отсчета не Откровение, а логику, даже если оно абсолютно верно, может существовать только при наличии постоянного руководителя, наделенного гигантскими талантами. Он должен мыслить не в категориях ведения хозяйства на пять лет, хотя и таких немного, а в категориях веков и континентов. Даже в самой смелой фантазии нельзя допустить постоянного появления таких людей.

Диктатура, основанная на силе или на атеистической идеологии, могла бы жить, если бы у власти находился человек уровня Ленина (даже Сталин мелковат), который живет вечно . Но здесь мы заходим в область мифов. Люди живут слишком мало для таких задач.

Возникает правомерный вопрос: где же выход? Мы видим его только в системе, условия которой требуют не понимания, а веры. Руководитель должен верить, что указанные в учении узлы являются ключевыми. Должен верить, что их нужно сохранять при любом раскладе событий. Пусть хоть все рушится, узлы, обозначенные ключевыми, нужно сохранять.

Система, построенная на принципе веры, бесконечно прочнее системы, построенной на знании. Она расширяет круг людей, охраняющих и контролирующих ключевые узлы. Народ, верящий в необходимость выполнять ключевые требования, образует систему самосохранения, контролирующую саму себя. Он поддерживает фундамент общества, даже не имея от этого сиюминутной выгоды, более того — даже имея от этого личный вред. В обществе прорисовывается система ценностей, которую никто не может объяснить, но в которую все верят. Если допустить толкования на эту тему, заменить веру знанием, структура начнет пожирать сама себя. Чтобы избежать этого, нужен первоисточник, лежащий за границами человеческой логики. Только это может защитить его от логических атак.

Глава 3

Диктатура на авторитете.

Прочность такого государства равна авторитету власти. Чем больше авторитет, тем прочнее конструкция. Большой авторитет позволяет действовать сообразно ситуации, а не сообразно уровню народного понимания. Авторитетной власти не нужен популизм. Она воспринимается народом так, как дети воспринимают власть отца.

Власть без авторитета вынуждена прибегать к популизму, принимать внешне красивые, но по сути губительные решения. Стоит ей принять непонятные народу решения, на ближайших выборах этим воспользуется оппозиция, и эта власть не выберется.

Демократическая власть подобна генералам, обреченных действовать в рамках солдатского понимания. Так было во время гражданской войны, когда солдатский комитет обсуждал, исполнять приказы командира или нет. Решения выше солдатского понимания были исключены, и армия моментально опустилась на уровень партизанского отряда.

Отыскание максимально прочной модели перетекает в отыскание максимально большого авторитета. Какой самый большой авторитет может иметь власть? Такой большой, что больше представить нельзя? После непродолжительных раздумий мы вынуждены констатировать, что нет больше авторитета, чем власть от Бога. Вне зависимости от того, верим мы в Бога или нет, этот вывод абсолютен. Максимальным авторитетом пользуется власть, которую люди считают от Бога. Никакие человеческие достоинства не могут дать такой авторитет. Максимальный авторитет власти только через религию. Таланты правителя могут приятно дополнять такую власть, но не могут заменить её мистическое основание. Высший авторитет – религиозный. Следовательно, самая прочная государственная конструкция возникает при условии, что народ религиозен. Такой народ никогда не поддержит самозванца, рвущегося к власти, будь он хоть трижды талантлив. В глазах общества он будет преступником, потому что у его притязаний нет мистического основания. Достойных много, а носитель власти от Бога один.

Из всех возможных вариантов диктатуры только диктатура максимального авторитета ограждает страну от бесконечных разборок в деле выяснения, кто способнее и достойнее. Для народа, считающего своего правителя наместником Бога, вопрос об авторитете не стоит. На этом принципе основаны ключевые узлы человеческой жизни. Никто не будет менять отца только потому, что нашелся другой, более талантливый. На этом основана власть патриарха в Церкви. Никому не придет в голову менять менее талантливого патриарха на более талантливого. Талант не может дать права на власть. Для этой роли годится только авторитет. Самый высший авторитет — сакральный. Это подтверждает тысячелетний опыт церкви, системы, максимально защищенной от проходимцев системой. Институт Церкви можно характеризовать как самую устойчивую конструкцию. Жаль, что скопировать этот институт на мирскую среду невозможно. Мирские люди слабее духовных, подвохов и грязи не избежать. В мутной воде у власти снова окажутся деньги.

Из наших рассуждений следует, что максимально прочной конструкцией является монархия. Её главное преимущество в легитимности власти. Монархия отличается от диктатуры тем, что имеет основанием авторитет, а не силу. Если даже основатель династии получает власть силовым способом, основанием своей власти он всегда делает религию. В итоге власть монарха в стране и власть Патриарха в Церкви имеют одинаковое основание.

Признавая царя наместником Бога, народ видит в нем мистическую фигуру. Это уже как бы не совсем человек. Это оракул, через которого Бог передает свою волю. Вступать в конфликт с монархом — значит, вступать в конфликт с Тем, Кто дал монарху власть. Сама мысль о бунте против такой власти есть величайший грех. В этой атмосфере народ воспринимал неудачи монарха как кару Божию. Неудачи демократической власти народ всегда относил к глупости правительства.

* * *

Разумеется, не все так однозначно. Если у народа закрадывалось сомнение в истинности монарха, возможен был бунт, с логической точки зрения, бессмысленный и беспощадный. Бессмысленность его была в том, что народ бунтовал от возмущения, что царь не настоящий. Во время бунта он, в своем большинстве, оставался верен заповедям Божиим. Не грабил добро тех, против кого бунтовал, а сжигал, как неправедно нажитое. В этом зарубежные историки видели бессмысленность и беспощадность. По логике, они могли признать в бунте смысл, если бы бунтующие не сжигали добро, а забирали его себе. Но в том-то и есть наша логика, что она ориентирована на заповеди, а не на выгоду.

Примеров, когда народ поднимался против «ненастоящего царя», сколько угодно. Например, сын Годунова, Федор, венчанный на царство по всем канонам веры. Далее Лжедмитрий I. Потом польский королевич Владислав. Всем им народ присягал на верность. Но всех этих царей он сверг, как только усомнился в их легитимности. Если власть не от Бога, то это и не власть — это диктатура, которую надлежит свергнуть.

К сожалению, сегодня бытует мнение, что всякая власть от Бога. Выходит, власть насильника над жертвой тоже от Бога, и власть фашистов была тоже от Бога, как и власть татар, поляков и прочих захватчиков. Но как же тогда наши отцы и деды восставали против «власти от Бога»? Разве можно быть причисленным к лику святых за то, что восстал против власти, данной от Бога? Конечно, нет. Поэтому выражение, « всякая власть от Бога » следует понимать, « нет власти, кроме как от Бога ». (в церковно-славянском: «несть власти аще от Бога» ) То, что не от Бога, то не власть. То самоуправство и насилие.

Глава

Монархия

Эффективная власть, это независимая власть. Подлинная забота о благе общества возможна только в условиях, когда высшая власть недостижима и потому независима. Учесть состояние всех частей и принять решение, ориентированное на благо целого, можно только при условии полной независимости. Так действует мозг. Например, если он получает от уставших рук сигнал, что они устали и хотят отдохнуть, но необходимо, чтобы руки продолжали работать, он не позволяет отдыхать. Он дает команду работать не смотря ни на что. В конечном итоге такое решение спасет весь организм, в том числе и руки. Но стоило бы мозгу уравняться в правах принимать решение с остальными членами, начался бы беспорядок. Части, не умея осмыслить целого, начали бы бороться за свои «права», в итоге лишившись всего. Кстати, именно это мы наблюдаем в сегодняшней действительности.

Монархия выводит высшую власть за границу борьбы за власть. До тех пор, пока будет возможность получить власть в результате борьбы, наверх будут проникать самые опасные хищники, для которых власть не более чем инструмент для решения своих проблем. Если высшую власть теоретически может завоевать любой богатей, это уже не бремя, а… «приз в студию»! Власть, которую можно получить как приз, неизбежно привлекает самых талантливых хищников, видящих в ней лицензию на вседозволенность. Власть становится абсолютно зависимой от стремлений этих хищников.

Монарх представляет максимально независимую власть. Ему нет нужды мараться в грязи бюрократических игр и брать на себя обязательства перед теми, кто помог ему прийти к власти. Наследник никому не обязан своей властью, кроме как факту своего рождения, то есть Богу. Любая иная власть, в силу того, что постоянно должна выбираться или завоевываться, рождается и умирает в зависимости. Это ее неотъемлемый порок, который не устраняется даже теоретически. Такая власть, зависима от рождения, по факту своего возникновения, которым обязана определенной силе. Кто эта сила, крестьяне или банкиры, не имеет значения. Главное, что перед этой силой у правителя возникают обязательства. Как он будет гасить эти обязательства, (или не будет, обманет) второй вопрос. Главное, власть от рождения отягощена обязательствами, не имеющими к государственным интересам никакого отношения. Особенно ярко это видно на примере демократического строя, когда претенденты на власть даже не скрывают, что представляют определенные силы. Не всю России, а именно её часть. Это принимает гротескные формы. Появляются партии телезрителей, садоводов, автолюбителей, военных, предпринимателей и т. д. Это даже не смешно, это ужасно.

* * *

Красоту цветка лучше всего передает один цветок. Высшие человеческие качества лучше всего передает один человек. Толпа демонстрирует обратное. Никакая дума близко не выразить нравственный идеал лучше, чем один человек. Лицемерный спектакль, разыгрывающийся во всех думах и иже с ними — лучшее тому подтверждение.

Гигантской стране нужен не временщик, а хозяин, не диктатор, а отец. Нужен человек, которому нет нужды воровать и жульничать, чтобы рассчитаться с теми, кто помог ему прийти к власти; нет нужды подстраиваться под уровень народного понимания. России нужен Отец. Власть отца только тогда становится бременем, когда домочадцы не претендуют на нее. Если члены семьи оспаривают власть отца, ничего, кроме глупости и самодурства в такой семье не будет. Когда высшая власть выведена из сферы борьбы, это дает ей возможность стоять над схваткой, действуя не по писаному закону, но по неписанному Закону. По закону целесообразности с человеческой точки зрения. Стоит нарушить это правило, наградить всех членов общества правом руководствоваться своим личным благом, умрет целое. Уставшие руки тонущего человека перестанут грести из последних сил, и в итоге утонет весь организм. Чтобы этого не произошло, необходимо руководствоваться законом целого, а не части. Отдельный член не может оперировать такими категориями. К этому. Ориентироваться по ситуации способна только голова. Она игнорирует формальный закон, и это дает результат.

На свете нет правительства, которое всегда действует по закону. Все нарушают закон, потому что никакой закон не в состоянии поспеть за ситуацией. Но такая ситуация приводит к двойной ситуации, когда закон говорит одно, а ситуация диктует другое. Когда на словах одно, на деле другое, это закономерно приводит к двойной морали. И только при монархии такое нарушение невозможно, потому что воля отца имеет статус закона. Считать, что можно придумать идеальные законы, которые учтут все нюансы — утопия. Идеальные законы, которых, кстати, не было за всю историю человечества, смогут действовать на данном временном отрезке. Пройдет время, общество поменяется, идеальные законы перестанут быть идеальными.

Как мы видим, даже утопия про идеальный закон, не работает. В итоге торжествует капитал, который собирает лучшие силы, но не для блага общества, а для его пожирания. Людей заколдовывают и отнимают у них все. В том числе и душу. По закону.

* * *

Монархия использует религию для фундаментального, а логику — для сиюминутного. Монарх есть капитан, отслеживающий курс государственного корабля. К этому он подготавливался с младенчества, в условиях максимальной нравственной чистоты. Царь отслеживает курс государственного корабля, ориентируясь на благо России, а не на личное благо. При демократии власть получает человек, прошедший все ступени демократического и чиновничьего ада. Это паук, который оказался в банке с другими пауками, победил их всех. Каким он стал человеком в процессе такой «борьбы», можно догадываться. Моральные качества демократического правителя не идут ни в какое сравнение с православным царем.

Принцип монархи, адаптированный к современным условиям, образует новую модель, обращенную в ХХII век, в будущее, а не в прошлое. Это не шаг назад, а два шага вперед. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: « Демократия в аду, на небе — Царство».

Во все времена простой народ сознавал ситуацию лучше ученых. Он чувствовал преимущества монархии перед другими формами правления. Поэтому до последнего держался за царя. Инстинкт и житейский опыт подсказывали, что если есть лицо, не заинтересованное его грабить, если есть Отец, человек, к которому можно обратиться по-человечески, которого можно любить , у народа будет защитник. Такой Отец будет смотреть на страну с позиции ответственности перед Богом, а не с позиции приближающихся выборов Не будет царя — не будет защитника. Все лучшее утонет в парламентской демагогии, за которой стоят корыстные интересы. Все затуманится, измельчает, размажется и в итоге переориентируется на прибыль. Представьте, ваша семья имеет главным ориентиром не человеческие ценности, а прибыль. Можно догадаться, как вы будете использовать жену. Ну и что из того, что это проституция. Зато как выгодно!

* * *

Л. Тихомиров, русский мыслитель и ученый, увлеченный в свое время либеральными идеями, был и марксистом, и анархистом, и демократом. Но, как умный и честный человек, он не смог игнорировать неприглядность демократии, открывшуюся за её парадным фасадом. Перебрав все модели правления, он не обнаружив ничего лучше, кроме монархии. Этот человек нашел в себе силы признать ошибки. Став монархистом осознанно, он сказал о монархии: «К выражению нравственного идеала способнее всего отдельная человеческая личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие служения с чисто идеальной точки зрения».  

Из всех соображений — логических, прагматических, душевных — вытекает, что до тех пор, пока Земля Русская будет бесхозная и ничейная, без Хозяина и во власти временщиков, никакого порядка на ней нет и быть не может. Поэтому не надо искать черную кошку в темной комнате. Не надо искать мифических врагов. Все они следствие бесхозности, как воришки на бесхозном предприятии. Стоит появиться хозяину, как все эти типы исчезают. С устранением причины устраняется и следствие.

Главное преимущество монархии

Теперь оценим монархию предложенным нами аршином. Эффективность системы определяется не качеством руководителей, а качеством самой системы. Хорошая система та, что в силу своей природы заинтересована прививать людям человеческие качества.

На сколько монархия заинтересована в человеческих качествах? Чтобы ответить на этот вопрос, спросим себя, что такое монарх? Это представитель Бога на земле. Представитель Бога . Чтобы люди считали своего правителя представителем Бога, они, как минимум, должны верить в Бога. Если население признает власть монарха как данную от Бога, монархия возможна. В атеистическом обществе монархия невозможна. Монарх, не признаваемый своим народом представителем Бога, превращается в тирана. Чтобы этого не произошло, монархия вынуждена воспитывать народ в духе религии. Она видит это своей стратегической задачей

Итак, монархия кровно заинтересована давать народу религиозное образование. Но что такое религия? Это выполнение заповедей Бога. Выполнение обрядов вторично, главное — соблюдение заповедей. Что такое заповеди Бога? Это «не убий», «не укради», «чти отца и мать», и т. д. На светском языке это называется честь и совесть. «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат и сестра наги, и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь скажет им: “идите с миром, грейтесь и питайтесь”, но не даст им потребного для тела, что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но скажет кто-нибудь: “ты имеешь веру, а я имею дела”: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих». (Иак. 2,14-20)

Получается, монархия кровно заинтересована прививать своим подданным понятие чести и совести . Люди получают единый для всех ориентир, единые правила поведения, единое понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо. Каждый начинает руководствоваться не своим мнением, а мнением Бога, зафиксированным в Библии, Торе, Коране и т. д. Религия четко фиксирует понятие морали и нравственности. Если члены общества начинают сочинять собственные понятия морали и нравственности, монархия умирает.

Вывод: центральный элемент монархии, ставящий существование самой государственной конструкции в зависимость от развития человечности, необходимо использовать при отыскании современной модели нового типа государства.

Глава

Варианты оптимальной модели

Все варианты диктатуры на авторитете (монархи) получают власть или через силу, или через выборы, или наследуют. Рассмотрим каждый вариант.

Первый вариант : сначала власть берут силой. Потом придают ей легитимность через религию. Этот вариант практиковался в Византии, и породил практику убивать действующего монарха. Там даже догмат сочинили, что помазание на Царство снимает все грехи (в том числе и грех цареубийства). Если ты убил действующего царя и сам сел на престол, факт воцарения снимает грех убийства. В итоге демократическая ситуация (постоянная чехарда во власти из-за борьбы за власть). Это самый неустойчивый вариант диктатуры на авторитете.

Второй вариант – выборность власти. Суть его в том, что нового монарха всякий раз выбирают. Кто и как выбирает, второй вопрос. Главное, что нового правителя выбирают.

Чтобы подробнее разобраться с этим принципом, уточним, что значит «выбирать власть». Выше было доказано, что выбрать власть невозможно. О каком же выборе идет речь?

Чтобы разобраться с этим вопросом, мысленно переместимся в 1613 год. На примере выборов 16-летнего Михаила Романова рассмотрим отличие демократических выборов от монархических.

Чтобы понять логику предков, понять причины, по которым они посадили мальчика на трон, нужно понять, что выбиралась не личность как таковая, а фигура, которая придавала всей модели государства наибольшую устойчивость. Это принципиально иной подход к проблеме. Наши предки «считали» ситуацию, вычисляя фигуру, оптимальную для данной ситуации. Искали не умных и талантливых, а придающих государственной конструкции устойчивость. Собравшиеся выборщики помнили Годунова, талантливого государственного деятеля, оказавшегося беспомощным против тени умершего царевича Дмитрия. Народу было наплевать на таланты Годунова, простой человек не в состоянии их оценить. Люди не разбираются во внутренней и внешней политике. Они больше переживают, чтобы « все правильно было, по совести и по Богу ». Все остальное их мало интересует. Как только народ усомнился в законности власти Годунова, что она от Бога, система рухнула. Началось Смутное время. Наученные этим опытом, выборщики не торопились отдать предпочтение герою гражданской войны, победителю поляков, князю Пожарскому. Они считали дальше, не на сию минуту, а на века. При таком масштабе просчитывалось, что многие боярские роды будут недовольны вознесением Пожарского. Герой не имел царских корней, и общество не готово было признать за ним царского достоинства. Просчитывалось неизбежно нарастание протестных энергий и повторное погружение Россия в Смутное время.

Полгода в посте и молитвах наши предки вычисляли, кто обеспечит максимальную прочность конструкции. Не было кандидатов, выдвигающих самих себя. Соответственно, не было в помине никаких предвыборных шоу, манипуляций и вообще того, что сегодня называется пиаром. Потому что пляски, песни и обещания, составляющие суть сегодняшних выборов, мешали бы сосредоточиться на проблеме. Люди именно думали, именно вычисляли ситуацию, понимая, что от их решения зависит судьба России. На кону стояли жизни миллионов братьев и сестер. В этой ситуации никому в голову не могло прийти добиваться власти манипуляцией сознанием. Рассматривался только один вопрос: какая фигура обеспечит устойчивость государственной конструкции.

Всех, кого только можно, перебрали. И нашли никому неизвестного 16-летнего мальчика Мишу. Его никто даже толком не знал. Но выбор наши предки остановили именно на этом ребенке. Потому что, по разным параметрам, для сложившейся ситуации он был максимально подходящей фигурой. Не герой Пожарский, а никому неизвестный мальчик. В Мише никто не предполагал государственных талантов (как показала практика, их в нем и не было). Когда за будущим царем пришли в Ипатьевский монастырь, мать не хотела отдавать своего сына на царство. Великими уговорами и угрозами заставили её выполнить волю России. И мать уступила. Мальчик сен на престол, и страна начала возрождаться.

Дальнейшее развитие России показало, что предки все правильно рассчитали. Юный родственник Рюриковичей оказался лучше самых честных, мудрых и храбрых. За короткий срок Россия с мальчиком-царем поднялась из руин и превратилась в одну из самых мощных империй планеты. Процесс восстановления шел в северных широтах, во враждебном для России окружении и неблагоприятных условиях.

Можно с уверенностью сказать, монархия выдержала экзамен на прочность. Никакая иная система не сдала бы такого экзамена.

* * *

Если бы Собор 1613 года прошел на демократический манер, Миша Романов никогда бы не победил. Победил бы Пожарский, Минин, Трубецкой или какой-нибудь богатей. В общем, победил бы тот, кто устроили народу наиболее развеселую выборную компанию. Дальше развитие событий просчитывается по аналогии с сегодняшним днем. Все закончилось бы новым витком Смутного времени.

Четыре века назад наши предки прекрасно это понимали, потому что мыслили большим масштабом, нежели мы, их бесславные потомки. Сегодня даже честным людям, болеющим за Россию, не хватает масштаба мышления. Они не считают ситуацию на века. Они мыслят в пределах своей жизни, а не в рамках жизни государства. Их рассуждения в лучшем случае на уровне «я честный человек, мне нужна власть, чтобы навести порядок». Как можно наводить порядок в системе, порочной по базовым показателям, он даже не озадачивается. Просто его мысль не доходит до таких вопросов. Вся энергия этого честного человека направляется на решение сиюминутной политической текучки. До глобального руки не доходят. В итоге генеральное направление остается порочным. Известно, что если направление порочно, все шаги в этом направлении тоже порочны. Гордыня и амбиции лишь ухудшают ситуацию.

Плюсов у диктатуры на авторитете, где правитель выбирается Собором, достаточно много. Выборы правителя будут не циничным шоу, а сакральным действом, с постом и молитвами. Люди на таких выборах будут как перед Богом стоят. Это метафизика, лежащая за границами физического мира. В нем участвуют лучшие представители народ и Церковь. Охватывая проблему не на бытовом, а на государственном уровне, соборяне будут совещаться, ругаться, молиться и поститься до тех пор, пока не найдут фигуру, обеспечивающую максимальную прочность конструкции. Победитель определяется не большинством, а 100% согласием.

Когда такая фигура определена, народ присягает правителю на верность. Присягает не на конституции, непонятно кем сочиненной и мало кому понятной, а на Библии, принципы которой понятны всем. (Представители других конфессий присягали в соответствии со своими религиями). Выборы завершает мистический акт — венчание на Царство. Возникают условия, соединяющие небо и землю. Народ и власть заключают договор с Богом. Верховная власть получает самое прочное основание, – помазанник Божий. Такое основание не рухнет до тех пор, пока народ сохраняет веру в Бога. Никакая сила и никакие философии не могут поколебать эту конструкцию, пока в народе сохраняется вера в Бога.

* * *

Предложение каждый раз избирать нового правителя по принципу Земского Собора 1613 года звучит заманчиво… Не раз в четыре года, и не через демократические выборы, а соборно раз в 30-50 лет. Идиота точно не выберем. Временщикам и жуликам дорога во власть закрыта. Власть всегда будет продолжать государственный курс.

У древних такая модель называлась Принципат. В целом действительно хорошая система. Вне всяких сомнений, она лучше силовой диктатуры, и тем более демократии. Но нас смущают её отдельные моменты. Прежде чем объявить Принципат оптимальной моделью, рассмотрим их подробнее.

Начнем с того, что один человек в любом случае страной управлять не сможет. Нужна элита, аристократия, а вот ее надо взращивать. Допустим, на протяжении нескольких десятков лет из людей, которые трудятся рука об руку и служат вместе стране, вырастает настоящая элита. Что такое элита? Это люди, цели которых лежат за рамками земного мира. Сильные понимают свои таланты не как возможность обижать слабых, а как возможность защищать и помогать слабым. Как отец и старшие браться в семье. Элита понимает смысл жизни как спасение души. Для этого она стремится исполнить заповеди Божии. Если у элиты нет метафизических целей, она неизбежно превращается в паразитов, использующих свои таланты на удовлетворение плотских желаний. Преимущественно за счет слабых.

Но вот правитель умирает. Нужно выбирать нового. И вот тут возникает ситуация . По какому принципу будут вычислять оптимальную кандидатуру? По принципу устойчивости конструкции. Из предыдущих утверждений мы знаем, что устойчивость конструкции зависит не от уровня способностей и талантов, а от уровня легитимности. Миша Романов потому был самым легитимным, что имел родственные связи с династией Рюриковичей, правившей почти тысячу лет. Этот срок никуда не денешь, равный авторитет можно приобрести только через тысячу лет. Следовательно, Принципат может реализоваться двумя путями. Первый, выбирать власть, исходя из авторитетности фигуры. Второй путь, определять через таланты. Его можно сразу отвергнуть, ибо это самый тупиковый путь, ведущий к столкновению амбиций, и далее к спекуляции на «народ имеет право выбирать власть». Закончится все предвыборными песнями с плясками с переходом на демократию. Значит, единственный путь, по которому пойдет Принципат, это отыскание наибольшего сакрального авторитета.

На этом месте мы хотим высказать свое личное мнение. Подчеркиваем, что ещё совсем недавно мы его не разделяли. Но логика нас припирает именно к этому выводу. Получается, хотим мы того или нет, но оценивая ситуацию объективно, оптимальной для России фигурой может быть только кто-то из рода… Романовых. Мы ни в коем случае не настаиваем на ком-то конкретно. Более того, мы очень даже допускаем, что эта фигура ещё даже не родилась. Но здравый смысл толкает нас в объятия рода Романовых, как четыре века назад толкнул наших предков. Ещё раз подчеркиваем, это не личные симпатии. Лично мы Романовых не знаем, и подозревать нас в корыстных целях нет никакой возможности. Это логические вычисления, и ничего кроме этих вычислений. Если руководствоваться желанием заложить фундамент на века, а не на обозримую перспективу, обстоятельства подталкивают нас к такому выводу.

Возможно, мы ошибаемся. Поэтому о собое внимание хотим обратить на то, что мы желаем восстановления системы и принципа, а не какой-либо монархической фамилии. Наше решение основано на историческом примере. Минин и Пожарский знаменем своей борьбы объявили спасение России, а не воцарение свергнутой династии Годуновых или Шуйских, потомки которых имели все права на престол. Успех 1612 года во многом обязан именно такой позиции. Предыдущие попытки сплотить людей под династическими лозунгами провалились на корню. Народ пошел «за Россию», а не «за Шуйских». Мы хотим постараться для России, а не для тех, кто заранее определил себе право на царство. Определять правителей вообще не наше дело. Наше дело — восстановить систему. В то же время мы открыты для диалога с претендентами на престол, но диалог возможен только в рамках спасения России. Престол не покупается. Кто будет принцепсом — решать Богу и народу, а не нам с вами. Мы создаем организацию ИДЕИ, а не фамилии. Мы не берем на себя функций Земского собора. Наша задача — создать условия для проведения такого Собора, от которого начнется зарождение новой модели, впитавшей в себя все лучшее, что изобрело человечество. Сначала на Руси, а потом во всем мире. Постепенно, незаметно, в череде как бы текущих сами собой событий, вернет Россия себе былую мощь и силу.

* * *

Помимо высказанных соображений, есть и другие проблемы. Раз мы условились не сочинять социальные модели, которые могут существовать только при условии, что под них нужно менять человеческую природу (как большевики пытались вывести новый тип человека под коммунизм), мы должны признать, что у принцепса будут дети, родственники. Они будут иметь самый тесный контакт с Высшей властью. Семья по необходимости превращается в самую мощную по всем показателям группу. Рисуем картину дальше. Умирает отец, остается старший сын. По человеческим законам авторитет семьи концентрируется на нем. Он становится представителем самой мощной группы России. Какую перспективу имеют выборы в этой ситуации? Нулевую, потому что заранее ясно, кто победит.

Рассмотрим иной вариант. Например, правитель (принцепс) умер и не оставил после себя сыновей. Но за время его правления все равно его родственники вырастают в самую мощную группу. Члены этой группы будут осознавать свое значение. При любом раскладе они выдвинут от себя своего представителя. Это будет прямой родственник покойного принцепса. В любом случае у него, по сравнению с другими кандидатами, будет больше сакрального авторитета и материального ресурса. Не нужно особой прозорливости, чтобы догадаться, к какому решению склонится Собор. (просим не забывать, что речь идет именно о устойчивости системы, единственным гарантом которой является законность притязаний на престол). Таланты в данном случае, как говорилось выше, могут быть лишь приложением к власти, но никак не подменять собой власть. В итоге выборы власти приведут к столкновению энергий государства. Избежать этого столкновении при выборной системе невозможно. Столкновения порождаются самой природой выборной системы. Для государства же было бы идеальным не сталкивать между собой имеющиеся энергии, как это происходит при демократии, а концентрировать их на решении проблем. Единственный вариант достижения такого результата лежит только в отказе от широких выборов.

Третий вариант , наследуемая власть. В этом варианте тоже масса недостатков. Во-первых, никакой закон о престолонаследии не гарантирует, что власть не окажется в руках полноценного человека. Во-вторых, нет гарантии, что его родственники будут масштабно мыслящими честными людьми. История свидетельствует, что это будут люди обывательского масштаба мышления и вытекающими из этого целями. Результат совмещения малого мышления и гигантского ресурса всегда приводит к одному. Вчера это выражалось в появлении «элиты», не способной помыслить выше балов и бриллиантов. Сегодняшняя «элита» не способна мыслить выше яхт и банковских счетов.

При наследственной передаче власти страна всегда под риском получить нового Петра III , отдающего победу России прусскому Фридриху II . Правда, того Петра удушили гвардейцы и возвели на престол Екатерину Великую. Но раз на раз не приходится. Сегодня удушили, завтра не удушат. Факт остается фактом, принцип наследования власти не защищает страну от появления «Петров III ». Ещё опасность в том, что человек с маленьким масштабом мышления всегда находится под чужим влиянием. Он подобен современному избирателю, который ориентируется не на суть проблемы, а на внешнюю привлекательность источника, уверяющего избирателя в своей способности решить проблему. Правитель с малым масштабом мышления гарантированно окажется под влиянием чуждой идеологии. Как, например, Горбачев в СССР. Его Запад привлек не через глубокое осмысление западной системы, а как женщину или ребенка, мишурой глянцевых картинок. И сделать с этим ничего нельзя, потому что нельзя человеку дать масштаб мышления, если у него его нет от рождения. Потому что это такой же талант, как музыкальный слух. Он или есть, или нет.

Глава

Естественный Принципат

Мы предлагаем новую государственную систему – Естественный Принципат. Базовый принцип – совмещение наследственности и выборности одновременно. Лучшие качества монархии соединяются с лучшими качествами СССР и демократии. Чтобы сложился образ, представьте демократический СССР во главе с Александром III . Авторитет и легитимность этой конструкции строилась бы не на коммунистической идеологии, а на Православии (в других странах из базовой религии). Принцип формирования власти – выборы. Но не демократические выборы, соблазняющие людей правом «любой может стать президентом» Реально это ложь чистой воды, потому что даже теоретически этого нельзя представить. Выборы будут устраиваться из рода последнего легитимного правителя. Этим мы убиваем двух зайцев. Во-первых, достигаем максимально возможного авторитета власти. Во-вторых, избегаем опасности получить неполноценного монарха (из многих родственников всегда есть возможность выбрать вменяемую кандидатуру). В-третьих, участвует в процессе выборов только элита, сформировавшаяся вокруг служения России. (о признаках настоящей элитности мы говорили выше). Нехватку талантов Россия покроет за счет правительства.

Сразу все встает на свои места. Глупости, порождаемые марксизмом-ленинизмом и наследованием по первородству, исчезают. Плюсы единовластия и социализма остаются. Православие дает скрепы, придающие государству максимальную прочность. (все мировые религии поощряются, а не ущемляются, потому что они местные скрепы модели).

Принципат защищает власть от «всенародных» выборов. Нового правителя определяет Собор. Рассматриваются кандидатуры только из числа родственников последнего правителя. Расширять круг за рамки родства нельзя, иначе все сведется к демократии. Выбранный правитель получает власть по тому же принципу, что и патриарх. Церковь объявляет его власть как данную Богом. Министры, губернаторы, мэры и т.д. назначаются. На местах самоуправление. В итоге устанавливается живая связь народа и власти, подлинно демократический вариант.

Принципат означает, что страной правит не правитель (в смысле конкретный человек), а принцип , который, в свою очередь, основан не на мнении человека или группы людей, а на слове Бога. Правитель есть знамя нации. Религия есть совесть и ориентир нации. Православному правителю, представителю Бога и воли народа, нет смысла лукавить. Потому как ответ ему держать перед Богом. Не перед виртуальным электоратом, который пробуждают на время выборов, а потом держат в состоянии социальной спячки, а перед Богом, от которого ничего утаить нельзя. Верующий правитель венчается на Царство точно так же, как верующий муж венчается с женой. Народ и царь, как муж и жена, берут на себя обязательства в первую очередь не перед людьми, а перед Богом. Свобода их действий регламентируется не юридическим законом, а заповедями Бога. Над обществом царит принцип, возвышающийся над сиюминутными обстоятельствами. Не капитал и не личные страсти задают обществу направление, а Божественный принцип, равно понятный сильному и слабому, умному и глупому, богатому и бедному.

Естественный Принципат дает народу самые ясные и непротиворечивые контуры греха и добродетели, потому что ориентирован на метафизику. Все светские системы лишены этого, потому что цели этих систем лежат в рамках видимого мира. Главный недостаток в том, что мелкие цели делают действия тоже мелкими. В итоге они не соответствуют государственному масштабу. Другое дело Естественный Принципат. Черное и белое Принципат определяет не с точки зрения выгоды, удовольствия или личных симпатий, а с точки зрения абсолютного мерила — религии. Страна становится подобна кораблю, капитан и команда которого имеют единую цель. Экономика воспринимается как обоз при боевых частях. При любой другой системе обоз доминирует над идеологией, и вся идеология сводится к приросту обоза.

Принципат ориентирует человека на сердце; демократия — на желудок. Мы не говорим, что желудок не нужен. Мы говорим, он вторичен. Чувство голода не дает права любой ценой искать питание. Лучше остаться голодным, чем отнимать еду у ребенка.

* * *

Естественный Принципат есть власть светского институт в лице правителя и духовного института в лице патриарха. Эти два института уравновешивают друг друга. Эффективность этой модели оценивается не правлением одного правителя, а в совокупности за тысячу лет. За это время будут сильные правители и слабые патриархи. Будет и наоборот. Решающее значение сыграет не личностные качества, а принцип системы. Судить о системе нужно по усредненному результату за несколько веков, а не на сей момент. По теории вероятностей, Естественный Принципат даст лучший результат, по сравнению с любой иной системой.

Чтобы сохранить Принципат, нужно удерживать две системообразующие точки — трон и алтарь (симфония властей). Если выполняется это условие, равновесие системы является следствием. Чтобы выполнить его, требуется ничем, кроме религии, не ограниченная власть.

Корни Естественного Принципата лежат в русской монархии, о которой Иван Солоневич пишет: «Самая основная идея русской монархии ярче и короче всего выражена А. С. Пушкиным — уже почти перед концом его жизни: “ Должен быть один человек, стоящий выше всего, выше даже закона”». Эта формулировка совершенно неприемлема для римско-европейского склада мышления, для которого закон есть все: dura lex, sed lex (суров закон, но закон). Русский склад мышления ставит человека, человечность и душу выше закона. Не человек для закона, а закон для человека. И когда закон входит в противоречие с человечностью, русское сознание отказывает ему в повиновении.

Принципат гарантирует, что обществом будет править человеческий принцип, а не юридический. Когда закон провозглашается выше общества, это порождает питательную среду для разного рода проходимцев, потому что любой закон изначально несовершенен. Выше говорилось, что на практике власть закона означает власть юристов, что в конечном итоге означает власть тех, кто платит юристам, — капитала. Обратите внимание, самые крупные кражи совершаются только по закону. Наши заводы и природные ресурсы никто не захватывал силой. Их отняли у народа по закону . Звучит красиво: «суров закон, но закон». На деле все наоборот. В ситуации « вся власть закону » никакое зло невозможно оперативно победить. Длительная бюрократическая волокита, согласования и чтения, исключают оперативность. Когда социальный организм, скованной тысячью инструкций, остается один на один с хищниками, ничем не скованными, но вооруженными армиями лучших юристов и лоббистами, прекрасно находящими язык с властью, его участь предрешена.

Любой организм с заторможенной реакцией — не жилец. В мировой практике известно множество случаев, когда демократическое правительство, ясно сознавая, что его страну грабят, ничего не могло сделать, потому что грабили по закону (или пользуясь прорехой в законе). Инцидент с Гельмутом Колем в 1991 году, когда пятая по величине в мире химическая корпорация Dow буквально раздевала бюджет Германии, и никто ничего не мог поделать, ярко иллюстрирует подобный приоритет закона. Еще более известный случай — с Соросом, ограбившим Великобританию на несколько миллиардов. Это только наиболее громкие случаи. А мелким нет числа. Так выглядит реальная власть закона.

Глава

Возражения против Принципата

У Принципата можно найти недостатки, но они не идут ни в какой сравнение с пороками демократии. Недостатки Принципата будут исключительно в сфере форс-мажора, тогда как недостатки демократии есть обязательное следствие системы. Кроме того, любая идея отличается от своего практического воплощения. Мы ставим вопрос не о частностях практики, а о расчетах в теории. Прежде чем строить дом, рассчитывают проект. Представьте, вам принесли на выбор два проекта по строительству небоскреба. Один проект предлагает строить небоскреб из дерева, другой — из железобетона. По расчетам выходит, деревянный после пятого этажа начнет рушиться, тогда как железобетонный выдержит 100 этажей. Вопрос: какой чертеж выбирать? Разве можно, находясь в здравом уме, выбрать проект деревянного небоскреба, отвергнув железобетонный только потому, что предыдущее строительство аналогичной железобетонной конструкции провалилось из-за нерадивости строителей или какой случайности?

* * *

Принципат, это принцип формирования власти и принцип управления. Принцип, вещь нематериальная, он не стареет. Принцип работы бензинового или электрического двигателя и 100 лет назад, и сейчас, и через 100 лет будет один и тот же. Сам двигатель можно бесконечно совершенствовать, но до тех пор, пока он остается двигателем внутреннего сгорания, принцип неизменен. Принцип, это идея в платоновском понимании. Идея круга не может постареть, к ней даже такое понятие неприменимо. Она живет сама по себе, вне зависимости от реального состояния всех кругов в мире. Если уничтожить все круглое, идея круга все равно останется.

Сегодня главным аргументом против Принципата, многое взявшего от монархии, является не логическая база, а эмоции. Люди утверждают, что раз монархия устарела, значит, её отдельные принципы тоже устарели. Демократия, которую вытащили из язычества, не устарела, а новая модель, собравшее лучшее от всех государственных форм, устарела… Интересно…

Говорить о Принципате как об изжившем себя принципе — значит не понимать предмета разговора. Ели конструкции прошлого рухнули под напором потребительской цивилизации, из этого никак не следует, что будущие конструкции, использующие этот принцип, тоже рухнут. Здесь как с человеческим организмом. Вчера он не мог противостоять инфекционным заболеваниям. Потом изобрели пенницелин, и он успешно противостоит. Аналогично и с общество, вчера оно не могло противостоять демократии. Сегодня, когда природа заразы стала понятна, появился пенницелин против демократии - Принципат.

Принципат, это не абсолютная власть в смысле «что хочу, то и ворочу». Это живое продолжение народного организма, система со строгими правилами, которые не позволено нарушать никому. Например, правитель при Принципате, по аналогии с царем, не может сменить свое вероисповедание, не говоря о вероисповедании своих подданных. И. Солоневич по этому поводу пишет: « Мысль о том, что московский царь может по своему произволу переменить религию своих подданных, показалась бы москвичам совершенно идиотской мыслью. Но эта идиотская для москвичей мысль была вполне приемлемой тогдашней Европе. Вестфальский мир, закончивший Тридцатилетнюю войну, установил знаменитое правило quius relio, eius religio — чья власть, того и вера: государь властвует также и над душой своих подданных; он католик — и они должны быть католиками. Он переходит в протестантизм — должны перейти и они. Московский царь, по Ключевскому, имел власть над людьми, но не имел власти над душой и традицией, то есть над неписаной конституцией. Так где же было больше правды, в quius relio, или в тех москвичах, которые ликвидировали Лжедимитрия за нарушение московской традиции?»

* * *

Любопытно мнение нашего полководца Суворова, который во время разговора с французами, описывавшими преимущества демократического правления, ответил, что любому рулю нужна рука. Когда рулят все скопом, ничего хорошего не выйдет.

Наше общество интуитивно понимает, что должно быть что-то постоянное, не зависящее ни от ловкости политтехнологов, ни от денег, ни от СМИ. Оно потому тяготеет к сильной руке, что видит в ней гарантию стабильности.

Английская королева, носительница отдельных признаков Принципата, одним фактом своего существования дает ощущение связи времен, хотя это слабое подобие той модели, о которой мы говорим. Слово кукольной королевы перевесило экономические соображения, и национальная валюта Англии — фунт — переборола евро. Сам факт, что слово королевы перевесило все аргументы, заслуживает внимания.

Проблемы современности

Сегодня слушаешь людей, кажется, Бог есть. Смотришь, как они живут, кажется, Бога нет. На словах многие скажут, что верят в Бога, но « по плодам их узнаете их» (Мф.7,20) . Н арод не верит в Бога. Жизнь свою современные люди строят в соответствии с догматами демократии, а не Бога. Пока эта тенденция не переломлена, ни о каком Принципате нельзя вести речи. Это требует поколений. Государственная система не может перевести народ из потребительски-атеистического состояния в духовно-религиозное за короткое время. Чтобы сформировать новое сознание, нужно время, много времени.

Любая система формирует у своих граждан определенный тип сознания. Воспитание есть процесс обработка сознания по государственному заказу. При коммунистах из детей делают пионеров, при нацистах — гитлерюгенд, при демократах — бизнесбоев, при монархии — верующих. Личность никогда не формируется стихийно. Это всегда результат целенаправленной работы государственного механизма. Если государственная машина допускает брак, изготавливая людей с мировоззрением, не соответствующим строю, страна разрушается. Чем больше брака, тем быстрее идет разрушение.

Крушение прежних монархий во многом произошло потому, что у человечества ещё не было понимания опасности красивых фраз и слов. Мы склоны думать, что такое знание было невозможно. Но даже если бы оно было, международная конкуренция не дала бы его реализовать. Что толку с того, что правитель знает, через несколько веков прогресс обрушит человечество? Ему нужно сегодня отвечать на вызов истории. Если ответ зависит от развития прогресса, куда ему деваться? Человечество обрушится завтра, а обороноспособность нужно решать сегодня. Отсюда следуют выводы, перевешивающие все масштабные рассуждения. Поэтому глобально направлять ход истории неподвластно никакому человеку.

Сегодня, с высоты прошедших веков, можно однозначно сказать, что сегодняшней ситуации максимально соответствует Принципат. Он вытекает из природы человечества. Любое общество, только в силу того, что оно живое, тяготеет вытянуться в пирамиду. Это стремление есть неотъемлемое качество природы человеческого общества. Кто не хочет принимать его во внимание, руководствуясь надуманными теориями, тот идет против природы. Чем это закончится, можно предположить заранее.

* * *

Совершенное устройство мира невозможно. Если даже установить Принципат во всех государствах планеты, человечество продолжит путь в пропасть. Принципат лишь затормозит скорость приближения к пропасти. Направления он не изменит. Логику этого утверждения мы приведем в Третьей книге, которую намерены издать после Второй.

Проблемы восприятия Принципата

Чтобы лучше понять Принципат, посмотрите на него как на чистый принцип, без обычных стереотипов. Расстаньтесь с негативными ассоциациями, и вам откроется новое.

Называя Принципат оптимальной моделью, мы прекрасно понимаем, какой набор ассоциаций вызывает новая структура с элементами монархии. Никто из нас не родился поклонником Принципата. Все мы дети атеистической эпохи, по умолчанию считавшие единственно возможным источником власти народ. Настолько естественным, что в голову не приходило иных вариантов. Прошло время. Незыблемые шаблоны демократии утратили свой авторитет. Мы подняли руку на священную корову, и король оказался голый. Но здесь мы столкнулись с парадоксом. Оказывается, мало понять подвох. Само по себе понимание ничего не стоит. Если сейчас разрешить строить пирамиды, люди снова потянутся в новый МММ. Потом их кинут, и они снова потянутся. И так до бесконечности. Этому можно возмущаться, оскорбляться, но факт останется фактом. Подтверждением этой аномалии являются выборы. Сколько бы людей не обманывали, они все равно продолжат ходить на выборы с завидным упорством. Единственный способ защитить людей от всех видов МММ, в том числе от политических, это запретить их организацию на корню. Иного пути нет.

* * *

Люди живут шаблонами. Для многих они значат больше, чем здравый смысл и логика. Приверженность шаблонам свойственна природе человека. Лебон писал, что людьми движут подсознательные установки и верования. Они подчиняют и определяют всю нашу жизнь. Вы можете, пишет Лебон, в логике переубедить человека, и он станет вашим единомышленником. Но до тех пор, пока помнит систему доказательств. Когда ваш новый «единомышленник» забудет логическую цепь доказательств, он вернется к прежним верованиям. Чем сложнее доказательство, тем быстрее человек его забудет. Встретив этого «единомышленника» через три дня, вы с удивлением обнаружите, что вы зря потратили время, доказывая ему что-то. Текущая жизнь смысла из его сознания все, что вы ему доказывали. Словно пальцем на морском берегу нарисовали формулы, волна их смыла, и все снова стало девственно чисто. Он вернулся к своим верованиям, потому что их невозможно забыть, они сидят у человека в подкорке.

Чтобы сознательные установки перешли в бессознательные, требуются поколения или потрясения. Верования дает или Время, или Потрясения. Раньше быстро ломали старые установки только война, голод и стихийные бедствия. Теперь это можно делать посредством технологий манипуляции сознанием. Никакой логикой вставить новые установки невозможно.

Мы это понимаем, и потому никаких иллюзий относительно силы действия нашей логики не испытываем. Мы спокойно относимся к тому, что большинство сохранит отрицательное отношение к предлагаемой нами модели, даже если найдет суждения безупречными. Люди добросовестно забудут логику и вернутся к своим демократическим верованиям (социализм, фашизм, коммунизм и прочее). Нужно понимать, что тут не акт вредительства, а человеческая природа. Коммунисты, стремясь создать нового человека, поставили самый гигантский в истории эксперимент, и он закончился полным крахом. Природу нельзя переделать, как нельзя изменить силу всемирного тяготения.

Раз людьми двигают верования, нужно формировать нужные верования. Наши враги активно используют естественные стремления человека, о которых говорилось в самом начале книги. Активизировав самооценку и жажду свободы до болезненных размеров, они получили возможность спекулировать природой человека. Ты не раб, ты свободный, говорит враг простому обывателю. Ты можешь сам выбирать власть. И обыватель, зачаровано открыв рот, внемлет ему. Враг продолжает, чтобы не было тиранов, власть нужно постоянно менять. Эта логика, поданная в привлекательном свете, полностью адресованная не разуму, а чувствам, лишает человека способности мыслить. Тактика ветхозаветного змея: съешь яблоко и станешь как Бог. Человек приобретает верование, что он не раб, и потому должен выбирать власть . В итоге добрыми намерениями создается ситуация, идеальная для всяких жуликов.

Абсолютная свобода есть непосильное бремя. Человеку нужны ориентиры, тогда как полная свобода предлагает сочинить их самому. В итоге ориентиром становятся деньги. Общество покоряется Рынку.

Демократия, это бездонное лукавство, за которым крайне сложно увидеть обман. Полная свобода отнимает право на жизнь. Ты свободен, у тебя есть право заработать и купить еды. Ты можешь жить, если можешь заработать. Но права на жизнь у тебя нет. Если ты слаб и не можешь заработать, у тебя остается единственное право - умирать. Впервые в истории право на жизнь, независимое от способностей, было гарантировано гражданам СССР.

Возвращаясь к теме, ещё раз повторим, что верования, определяющие поведение человека, делает не логика, а исключительно эмоции. Чтобы поломать старые верования широких масс, нужно воздействовать не на их логику, а на их чувства. Организовать такой процесс может группа, понимающая идею на уровне логики. Это единственный уровень понимания, позволяющий переложить идею в эмоциональный формат.

Подробно на эту тему мы будем говорить во Второй книге. Здесь же мы преследуем цель найти людей, способных под давлением логики и фактов переосмыслить демократию. Сделать это трудно, потому что сознание людей искалечено светским образованием, корни которого лежат в протестантизме. Марксистские мифы сформировали верования атеистического характера. Демократические мифы сформировали верования рыночного характера. Когда эти верования причудливо сплелись между собой, образовалась ужасная смесь.

* * *

Масса не может свободно мыслить. Она зависит от образов, рождаемых словами. Спросите у любого человека, что нужно сделать с мужиком, который режет детей. Все 100% ответят, что его нужно жестоко наказать. И никто не подумает, что это может быть детский хирург. Мышление массы как у собаки Павлова: горит лампочка, возникает образ, идет реакция. Запрограммированное сознание ставит слово «диктатура» в один ассоциативный ряд со словами «концлагерь», «насилие», «угнетение». Слово «демократия» ассоциируется со словами «свобода», «равенство» и «прогресс». Отрицательное отношение к концлагерю. перекидывается на Принципат, потому что это диктатура (выборная диктатура на авторитете). Положительное отношение к свободе связывается с демократией. В итоге, выступать против демократии означает прослыть в глазах современной массы душителем свободы. Ратовать за Принципат равносильно ходатайствовать за казематы Лубянки. Никому нет дела, что реальное положение никак не связано со штампами. Принципат, это форма управления государством. Отдельные его положения используются в каждой структуре, начиная от вашего тела и заканчивая любым ларьком, заводом или армией. Принципат — это не кровавая диктатура, и её правитель не палач. Принципат есть принцип единовластия. Он никуда не исчезал, этот принцип. Он есть во всякой здоровой структуре. Нельзя представить семью, устроенную по демократическому принципу, где глава меняется каждые четыре недели. Или завод, где каждые четыре месяца меняют руководителя. Потому что это абсурдно. И здесь мы натыкаемся на парадокс. Люди отказывают государственной модели в принципе иерархии. Современным людям не кажется абсурдным каждые четыре года менять правительство, потому что в своих рассуждениях они отталкиваются от демократических верований . Нормальным, умным людям не кажется абсурдным менять хорошего и честного управленца только потому, что демократические каноны так велят. Никто не хочет оперировать здравым смыслом. Никто не хочет увидеть очевидное, за микроскопический, по государственным меркам, срок, нельзя сделать дело государственного масштаба. Нельзя не потому, что не хочешь, а потому что времени нет. Как нельзя построить дом на три минуты. Палатку натянуть можно, дом построить нельзя. Иван Грозный, Перт I , Екатерина II , Сталин ничего не сделали бы за два срока президентства из того, что сделали. Они просто не успели бы вникнуть в ситуацию, сделать выводы и реализовать их на практике.

Иван Грозный правил 37 лет, остальные – около того. Во времена твёрдого правления несменяемых царей Россия росла и укреплялась. Все вошедшие в историю великими делами, (а не великим воровством) вошли именно потому, что имели время глубоко понять ситуацию. Имели возможность сосредоточить свое внимание на проблемах своей страны, а не на приближающихся выборах. Для серьёзных дел всей жизни хватает. Нынешние два срока по 4 года есть диверсия с целью разрушения российской государственности. Этому эффекту способствуют временщики всех мастей, питающиеся пред- и после выборной чехардой, имея с неё немалые выгоды. О России они не думают, и думать не могут. Вместе с тем, их поведение есть не природная злонамеренность, а естественная реакция на ситуацию. Будучи активными людьми, они скупают выборные должности, как Чичиков скупал мертвые души, чтобы потом заложить их в банк и получить немалую выгоду. Остановить эту тенденцию разговорами и нравоучениями невозможно. Ситуация как с лежащим на улице кошельком, не я подниму, другой поднимет. Но зачем другой, когда могу я. Это железная логика, вытекающая из природы человека. Кто теряет кошельки, то не должен возмущаться, что их подбирают.

Регулярная смена власти разрушает все — и государство, и семью, и завод. Если наше тело начнет жить не по принципу иерархии, где царь всему голова, а по демократическому, где каждый член сам себе режиссер, наступит паралич. Если каждый член получит право биться за власть, победить может не обязательно голова. Такие выборы могут выиграть, например, седалищные мышцы…

Люди не смогут в одночасье расстаться с привычными штампами, особенно если сознание утратило эластичность и закостенело. Наша задача — разбить эти штампы. Сознание миллионов покрыто «толстым слоем шоколада». Как сникерс. Чтобы вернуть ему человеческие свойства, нужна целая отдельная технология.

Глава

Теократия

 Ради объективности нельзя обойти вниманием еще одну государственную конструкцию — теократию, то есть власть священнослужителей. При всех ее плюсах, мы не можем не замечать фундаментальных и потому неустранимых пороков этой социальной конструкции. Проблема в том, что правящая миром Церковь должна будет совершать действия, противоречащие ее природе: казнить, воевать, торговать и т. д. Все это будет разрушать ее природу, обмирщать и развращать, что и произошло с западной церковью. За относительно короткое время Церковь точно так же, как партия, наполнится не воинами духа, а приспособленцами и корыстолюбцами. Снова вырисовывается демократия, система, от которой мы бежим. Если же Церковь, ради сохранения своей сущности, передаст силовые и исполнительные инструменты в руки светских властей, как это сделала западная церковь, она потеряет реальную власть.

Глава

Стремление к идеалу

Идеальной государственной системы не существует. Принципат тоже не идеален, но, перефразируя Черчилля, ничего лучшего нет. По сравнению с любым иным строем Принципат имеет наименьшую вероятность того, что во главе государства окажется неудачная команда. Оценивая в разговорах с единомышленниками ситуацию намного глубже, чем описано здесь, мы ищем оптимальную форму, и ничего, кроме Принципата, не находим.

У человечества два пути. Один — отказаться от всякого рассуждения о фундаменте и природе общества, слиться с толпой, охочей до хлеба и зрелищ, и отдаться на волю стихии. Второй — вникнуть в суть дела, в причины наших бед, и построить современную модель, вобравшую в себя все лучшие черты известных государственных моделей - Принципат.

* * *

 Подводя итог сказанному, хотим повторить главную мысль: любое общество вытягивается в пирамиду. Мы не оговорились, — любое . И демократическое тоже. Разница только в том, что Принципат сажает на трон человека, которого освящает как представителя Бога . Остальные формы правления в конечном итоге сажают на трон представителя капитал , т.е. мамоны . Принципат никогда не скрывает источника своей власти. Все остальные модели всегда скрывают истинный источник своей власти, маскируясь той или иной формой демагогии. Любое общество находится под властью, данной или Богом, или капиталом.

В конечном итоге перед нами стоит выбор в двух направлениях: сажать на трон представителя Бога или представителя мамоны. Все остальные варианты — подвиды. Выбирайте, господа. « Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. (Мф. 6,24) Все Священные тексты говорят то же самое.

Кому будем служить? Никакие завхозы не могут ответить на этот вопрос. Хозяйственники и экономисты осмысливают ситуацию в рамках экономики, тогда как ее нужно осмысливать в объеме человечества. Никто, кроме воинов-аристократов, не может взяться за решение этой проблемы, «ибо Царство Божие не в слове, а в силе». (1Кор. 4,20)

Мы призываем людей поверить, что не все еще потеряно. И вместе с тем ещё раз повторяем «Психологию масс» Лебона: «Толпа всегда имеет только внушенное мнение, и никогда не составляет его путем рассуждения» . Все, что было описано выше, многими будет назавтра забыто, и они вернуться к своим прежним демократическим верованиям .

Много людей согласится с нашими фундаментальными выводами, но не многие сумеют жить сообразно новому знанию. Большинство аморфно и беспомощно, и потому продолжит жить на «автопилоте» демократии. Оправдания себя, люди выглядят грустно и забавно одновременно. Ссылаясь на некие либеральные догматы, имея при этом о демократии меньше понятия, чем революционные матросы имели о коммунизме, они показывают свой масштаб. Многие люди с очень сильным логическим аппаратом будут не согласны с нами не потому, что мы неправы, а потому что у нас разное видение ситуации. Кто смотрит на поле брани с высоты своего роста, у того одна логика действий. Кто смотрит с высоты птичьего полета, у того другая. Мы стараемся подняться на максимальную высоту, доступную человеку. Кто не хочет лезть туда вместе с нами, тот превращается в марионетку, которую заставляют идти за морковкой. Большевистской морковкой был лозунг «грабь награбленное». Фашисты соблазняли возможностью стать первым благодаря «правильной» форме носа. Демократы соблазнили призывом «обогащайтесь» и пустопорожней риторикой о «маленьком счастье», правах и свободах. К чему ведут эти лозунги, ни матросов, ни обывателей не заботит. Рассуждения на тему «куда мы идем» никогда не омрачают сознание масс. Они становятся коммунистами, фашистами и демократами, никогда не понимая, что же это такое.

* * *

   Допустим, мы не правы. Но если так, предложите свою идею. Откуда, по-вашему, должна браться Власть? Народ заставим ВЫБИРАТЬ? Или кто СИЛОЙ взял? Или еще на чем-то? Из какого источника она должна исходить? Если у вас есть какой-то иной принцип, и вы можете его доказать, давайте оставим Принципат и начнем реализовывать ВАШ принцип. Давайте что-то делать! Но только конструктивно делать, а не ради «просто наворотить делов, а там будь что будет». Это не то, чего все ждут, это слава Герострата. Мы должны искать оптимальную государственную модель, преимущества которой готовы доказать не эмоционально, а логически.

Д А Л Е Е